Традиционная российская модель рынка труда, восходящая к 1990-м годам, перестала существовать, заявил РБК декан экономического факультета МГУ Александр Аузан.
«[Раньше] людей не увольняли при трудностях, им опускали зарплату, платили за простой, и они были, ну, извините, почти как крепостные. Все, больше нет русской модели рынка труда. Она разрушилась», - сказал он.
По его словам, разрушение произошло под влиянием пандемии коронавируса, когда людей перевели на удаленную занятость. Многим работникам пришлось «преодолеть косность в цифровых технологиях», а также задуматься о целесообразности возвращения обратно в офис.
«Наступил переломный момент — выход из дистанта. И здесь люди задумались: а почему я выхожу на это предприятие? Может, я вообще не буду выходить? Потому что — дети, собаки, птички поют на даче. Или, например, я буду работать на два или на три предприятия и на фриланс уйду или начну заниматься какими-нибудь креативными вещами и на цифровых платформах продавать», - привел пример экономист.
Термин «российская модель рынка труда» ввел в обращение доктор экономических наук Ростислав Капелюшников. Ее особенность - сжатие рабочего времени и снижение реальной заработной платы в кризисные периоды, что позволяет поддерживать стабильно высокий уровень занятости и не допускать взрывного роста безработицы. В других развитых странах в кризис действуют иначе: компании начинают массовые сокращения, и уровень безработицы резко возрастает. Сам автор концепции не согласился, что российская модель рынка труда разрушилась. По его словам, популярность дистанционной занятости не противоречит тому, что модель работает.
Подбор МФО
Свежие комментарии